Наблюдательность в литературе
«Гений – величайшая наблюдательность», – написал Оноре Бальзак. Несмотря на то, что писатель пишет словами, воспроизведение в уме требуется и для писателей. «Пишу, говорят, без помарок... – говорил Сергей Есенин И. И. Шнейдеру. – Бывают и помарки. А пишу не пером. Пером только отделываю потом...» [423]. Писал свои произведения в уме и цитировал их наизусть и такой выдающийся детский писатель, как Аркадий Гайдар, который известен своей тренировкой наблюдательности еще со школы. Гениальный советский фантаст Иван Ефремов, в то время считавшийся одним из лучших фантастов мира, был одновременно ученым, геологом и палеонтологом, то есть наблюдателем, и мог по памяти воспроизвести любые кусты, виденные им где угодно.
«Я должен до мельчайших подробностей представить картину и только тогда стараться описывать. Но я не стилист. Доказательству этого факта «Звезда» даже посвятила специальную статью, хотя и с ненужными натяжками и передержками. Я ворочаю словами, как глыбами, и читать меня бывает тяжело. Мне хочется, чтобы каждое слово было весомым и необходимым для создания зрительного образа или точного выражения мысли. Как ученый, я привык к конкретным описаниям и экономному изложению. Рецензенты отмечают, что мне лучше всего удаются пейзажи. Если это так, то здесь повинны моя профессия и абсолютная зрительная память. Я мог бы восстановить в памяти все дороги, все скалы, расположение деревьев, всю окружающую обстановку на каждом участке любой из своих экспедиций. Зрительная память и способность ориентироваться на местности – это, конечно, природный дар, который помогал мне делать открытия в своей области и помогает мне как писателю. Закат солнца в якутской тайге, в Памирских горах или в среднеазиатской пустыне имеют свои особенности. В каждом уголке природы есть неповторимое своеобразие. Нужно отчетливо представить себе то, что ты видел, и находить нужные слова...» [185].
